О сословности и закрытости элит

Говоря об элитогенезе, принято исходить из теории элит Гаэтано Моска и Вильфредо Парето, либо из марксистской теории классовой борьбы, оперирующей терминами «классы» и «авангард». Теория Элит Парето рассматривала асимметрии как источник социальных кризисов и повод для ротации элит, а марксизм исследовал противоречия, исходя из диалектики борьбы пролетариата и буржуазии.

Однако все эти теории, при всей их плодотворности, расходились с жизнью, потому, что элиты продолжают формироваться по сословному признаку, несмотря на то, что сословий вроде бы как уже и нет. Вхождение в элиту предусматривает далеко не только правильное происхождение и образование, подкреплённое связями и карьерным опытом. Всё это важно, но второстепенно. В основе элиты лежит другое.

Избранный класс во все века размножается путём политических браков. В эпоху капитализма, где «деньги идут к деньгам», отбор в элиту производится по денежному цензу, но в этом случае это не политические, а классовые браки. Однако в том и другом случае элита имеет способ возникновения через брачный процесс, планируя его и поддерживая осознанно, тогда как массы отличаются тем, что размножаются хаотически.

Элита закрыта и замкнута, попасть в неё можно только через брак. Политики, коммерсанты и чиновники — не элита, а истеблишмент, верхушка среднего класса, типа «рабочей аристократии» у пролетариата — могут иметь простое происхождение и выдвинуться благодаря талантам и обстоятельствам, но они воспринимаются элитой как выскочки, назначение которых есть нарушение принципов. Их используют, но элитой они никогда не станут.

Конфликт аристократии и буржуазии — исторический конфликт, где стороны периодически побеждали друг друга, так и не смешавшись в полном смысле слова, хотя им и приходится заседать в одних клубах и договариваться по общим вопросам. С этой точки зрения нынешняя элита внешне синкретична и иерархична внутренне, где крупные буржуа подражают аристократам, а аристократы снисходят до общения с буржуа.

Однако элиты религиозно верят в своё превосходство, так как обладают качествами, отсутствующими у других классов. «Из свиного уха не сошьешь шелкового кошелька» — старый британский афоризм тех, кто, по словам ироничного Бернарда Шоу, «шестью континентами управлял как шестёркой лошадей». Соображения престижа и древности рода никуда не ушли и определяют отношения внутри элиты как сообщества.

Вырождение элит – процесс, которому они пытаются противостоять. Элита ценой колоссальных усилий смогла упорядочить стихию рынка и производства, но столкнулась с контрэлитой, переигравшей её в начале ХХ века. Этой контрэлитой стали создатели СССР, впрочем, полностью выродившиеся за 70 лет (три поколения) в маргиналов и плебеев, и уже в середине 70-х качественно проигрывавшие элитам Запада.

Сейчас, когда началось осмысление проблемы элит в России, используются критерии кризисов, войн и революций как стимулов элитогенеза. Это верно, элиты имеют тенденцию меняться в результате конфликта. Но можно ли назвать этих пассионариев элитой? Даже если они владеют умами и сердцами своего поколения?

Мы имеем дело с конфликтом двух парадигм элитогенеза, либеральной и феодальной. Либеральная парадигма включает в себя и левые течения, так как там лучшие люди приходят в результате революций. Однако феодальная парадигма воспроизводит себя при видимом отсутствии сословно-классовой основы. Даже в СССР партийно-коммунистическая элита стала стремиться к сословным бракам, воспроизводя глубинный инстинкт самосохранения и самовоспроизводства, где политические браки вовсе не архаика, а актуальный инструмент элитогенеза.

Общество, выросшее в парадигме либерализма и прогресса, не принимает элитарности и вхождения в элиту через брак. Но с интересом наблюдает за такими случаями — история семьи Виндзоров, где разрешены морганатические браки, стала темой для мыльных опер про Золушку и принца, очень популярных у простонародья.

В нынешней России мы наблюдаем попытки первого поколения постприватизационной элиты закрепиться через политические и классовые браки. Это объективный процесс, не зависящий от нашего отношения к нему. Можно быть лучше всех образованным, достигнуть успеха и богатства, но элита формируется по семейному принципу. Миром правит 300 семей, и в России их тоже что-то около трёх десятков.

Изучать этот аспект так же необходимо, как отслеживать качество элиты по морально-психологическим критериям и способности привести страну к достатку и согласию. Изучать элиту надо так же, как изучают вирусы – отстранённо и не самоотождестлвяясь с ними. Принадлежность к элите – это не привилегия, а бремя, и позиция исследователя в этом вопросе самая предпочтительная.

Источник: телеграм-канал «Русский Демиург»